— Это был такой вечер, который закончился под самое утро. Я была с Макаром везде, а потом осталась без него. Они забрали его у меня. Кем он был мне? Просто найденным ребенком. А я считала, что Бог услышал меня и послал его мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ольга вздохнула, пересев на койку, и, потянувшись, забрала Макара в крепкие объятия, покачала его из стороны в сторону, зарывшись в теплую шею.

— Почти четыре месяца я ходила за ним по кабинетам врачей, участкового, органов опеки и детского дома. А потом мне надоело.

Она принялась поправлять на сыне, сползшие штанишки.

— Ты видишь в людях плохое, а я видела хорошее и не верила, что алчность может идти впереди настоящего добра. Я попросила о помощи Ратникова, и он помог мне. Именно к нему я так спешила в тот день, когда мы столкнулись с тобой.

Это была первая часть истории. Она была простой. Но была и вторая часть, которая пугала Ольгу, заставляя до этих минут тащить слова клещами.

— Расскажи мне, что случилось с твоей женой, — попросила она, проглатывая едва не прорвавшееся рыдание. — Скажи, что с ней все в порядке и вы просто разошлись, а это…

Она кивнула на листок в его руках, больше для себя, чем для него, ведь он слушал ее, не глядя на нее и на ребенка.

— Это всего лишь ухищрения обезумевшей от горя старухи?

Тигран не отвечал ей. Он стоял, закрыв глаза, и покачивался в такт поезду.

— Мне нужно знать улицу.

Ольга сглотнула. Она просила не о том, а получила это.

— Бескудниковский бульвар, дом сорок восемь, корпус три.

— Ты уверена?

— Да! Там помнят меня, наверняка хранятся все бумаги и…

Тигран кивнул, поднял руку с бумагой и, смяв ее еще больше, выпрямился и подошел к ней. Когда он наклонился к ней, Ольга прижала к себе Макара так, что заболели плечи. Она решила, что, если он и заберет у нее ребенка, то вместе с руками, но Тигран поцеловал ее, взлохматил светлую макушку сына и наконец, как она и просила до этого, оставил их двоих.



Он вновь оставил ее одну, с еще не остывшим поцелуем на губах и ребенком на руках. Тигран исчез в неизвестном направлении, также, как появился в ее жизни когда-то.

— Ты позвонила кому-то?

Золотарев встретил их на вокзале (уже не такой помпезный, а более приземленный, чем в последнюю их встречу) и помог добраться до дома, наблюдая за тем, как Макар старается вести Вуки на поводке. Перрон давно опустел, а они все шли, да катили чемодан, обмениваясь новостями и давая ребенку размяться после долгой дороги.

— О чем ты?

— Через неделю после вашего отъезда позвонил некоторым своим знакомым, которые тряхнули всех, начиная от участковых и заканчивая начальником тюрьмы.

— И?

Золотарев, выглядящий, как ковбой на воскресной ярмарке, дернул плечом, а Оля все старалась понять в чем причина свершившейся с другом метаморфозы. Она бы никогда и ни за что не сказала чего-то подобного о мужчине, но он расцвел и как будто бы стал похож на глубоко женатого мужчину.

— Твоему Карпову отменили УДО, чтобы впредь он думал, как писать бывшим посадившим его в камеру женщинам о том, что он хочет посмотреть на них в полной темноте.

Шуточка была как раз в духе Артема — завуалированной и пошлой.

— Он такого не говорил, — хмыкнула Ольга в ответ на прозвучавшую хохму. — А если и так, то, чтобы он там разглядел?

— Оль, только не говори, что не понимаешь, как на самом деле смотрят в темноте?

Оля качала головой, сдерживая улыбку.

— Сомневаюсь, что он испытывает ко мне какую-либо симпатию после всего произошедшего.

— Ты стала занудой, — хохотнул Артем. — Я бы на его месте…

Ольга толкнула Артема в плечо, пытаясь остановить его, но Золотарев взял свою любимую ноту.

— Интересовался тобой после долгих месяцев пребывания в компании мужчин.

— Артем!

— Молчу! Молчу!

Артем наградил ее очаровательной улыбкой. Ольга, подумывавшая о том, чтобы рассказать ему о том, что случилось на Кавказе, так и не сделала этого. Друг выглядел счастливым и безмятежным, а еще, он уже не мало сделал для нее.

— Макар, давай возьмем Вуки на руки?

Сын этого делать не хотел. Он и его новый друг чувствовали себя прекрасно на московской земле, асфальте, среде!.. Но Ольга, если бы не история с Гоар Микаэловной осталась бы на Кавказе еще немного, быть может даже до конца сентября.

— Я думаю, что он понял суть, а если нет и попытается сделать еще что-нибудь подобное, да просто вспомнит о тебе вслух, то отправим его обратно куда-нибудь в Магадан или Воркуту.

Ольга, не впуская из пальцев ладошки сына, повернулась к Артему и даже приобняла его.

— Спасибо.

— Для этого и нужны друзья, правда? — откликнулся Артем с некоторым напряжением в голосе. — Чтобы заботиться друг о друге?

Ольга улыбнулась, отстранившись.

— Все верно.

Он отвез их домой, но выпить кофе отказался, сослался на срочные дела и «улетел».

— У дядьки Артема появился кто-то, — проговорила Ольга, взяв Макара на руки, — когда это он отказывался от нашего кофе?

Артем услышал ее, вернулся и поцеловал ее в щеку.

— Ты только приехала домой и твой холодильник пуст.

Скорее Золотарева привлекал не напиток, а всякие плюшки-ватрушки, которые имелись в доме с появлением в нем Макара. Ни сын, ни Оля не ели столько мучного, но зато они развивали мелкую моторику, лепили, а потом смотрели за чудесами, происходящими в духовке. Смотреть на то, что творится за стеклом — как кучка липкого или наоборот эластичного месива поднимается, покрывается блестящей корочкой и пыхтит, распространяя на весь дом разнообразные аппетитные запахи — это ли не настоящее волшебство?

— Вуки!

Макар унесся вместе с щенком в спальню, чтобы обязательно показать ему все, что имел, а Оля? Оля еще несколько минут сидела на лохматом пуфе, вспоминая все, что видела около суток тому назад, а точнее она воссоздавала и воссоздавала в своей памяти лицо Тиграна, пытаясь найти в своих воспоминаниях что-то, что могло бы успокоить ее, но так и не нашла этого.

— Оль?

Артем не ушел очень далеко, вспомнил еще о чем-то и решил позвонить из автомобиля.

— Карпов останется в тюрьме, но это не значит, что он не смог завести дружков на свободе, потому прошу тебя…

— Что? Завести роман с милиционером?

Она просто ляпнула, а через секунду поняла, что таким образом призналась другу.

— Активируй охранную систему, смотри кому открываешь…

Багдасарова поняла, что вернулась домой. Эта фраза-предупреждение скоро станет притчей во языцех — так часто ей напоминают и говорят об этом.

— Золотарев! — воскликнула она, готовая к тому, чтобы повесить трубку. — Ты вечно будешь припоминать об этом?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это плата за однажды сотворенную беспечность, Багдасарова! Плата!

Глава 39

Наверное, можно было забыть обо всем, иногда вспоминать, как щекочущее нервы приключение, но…

Ольга думала об этом.

Каждый день она смотрела на сына и видела, словно на яву то, что сделал тот человек — поцеловал ее и взлохматил его макушку. Тигр не отобрал у нее ребенка, а она бы на его месте сделала именно так — любое сомнение истолковала бы в свою пользу. Наверное, поэтому и боялась этого больше, чем чего бы то ни было другого.

— Тигр приедет?

Вдобавок ко всему, Макар начал часто спрашивать о нем, тем самым подливая масла в огонь. Он ждал его и отчего-то был уверен, что Хамиев обязательно навестит их. А Ольга вспоминала все сказанное в купе только бы задеть его и отвести глаза от самого главного. Ольга словно в воду глядела, когда говорила, что Макар станет задавать вопросы о нём.